Трагическая героика ХХ века. Судьба Луиса Карлоса Престеса (Коваль Б. И.); Наука, 2005

Ну что мы знаем о Бразилии? Что «в солнечной Бразилии… такое изобилие диковинных зверей»? Что там много-много диких обезьян?..
А ведь там были, кроме длиннохвостых ягуаров и броненосных черепах, еще и революционеры, да и какие!
Об одном из них, давно (и для наших северных лесов – вполне справедливо) забытом, Луисе Карлосе Престесе (1898-1990).
Вот ведь был человек, прожил такую длинную жизнь (а для нашего 20 в. – просто бесконечную), а что на выходе? Революцию делал, по джунглям и пампам скитался, не имея родного угла, знал эмиграцию, тюрьму, был генералом и генсеком, а также просто сенатором. Была семья, было дело, было признание (и даже международное). Стал героем книги национального классика Жоржи Амаду. Под конец добровольно отошел от дел и власти. Был разочарован и забыт. Умер дома, в своей постели. Эдакая осень коммунистического патриарха...Наверное, это счастье.
Обо всем этом – только больше, умнее и интереснее – написал целую книгу Борис Иосифович Коваль (1930-2016), тоже вполне долгожитель. Д.и.н., одно время директор Института Латинской Америки, старший брат замечательного писателя Юрия Коваля.
Так что Престес и Вася Куролесов оказываются гораздо ближе, чем кажется. Да и сама Бразилия, родина Престеса, многим напоминает нам Россию 20 в.: революции и гражданские войны, голод и нищета, тоталитаризм и насилие, демократические реформы и популизм. Об этом, на бразильском, конечно, материале, пишет в своей интересной и хорошо сделанной книге Б.И. Коваль. Подготовленная в еще в середине 1970-х гг., но оставшаяся в рукописи, она дождалась других времен.
Что же мы имеем теперь: перезревший плод или настоявшееся вино?
Чтобы точнее ответить на этот вопрос, вернемся опять в Бразилию. То, что сделало Престеса фигурой сначала национального, а потом и американского (как минимум) масштаба, связано с событиями начала 1920-х гг. Первая мировая война, революция и России и других странах Европы выдвинули на первое место необходимость перемен. Движущей силой этих перемен стали не рабочие (их практически и не было в солнечной Бразилии) и крестьяне (забитые и покорные), и уж тем более не индейцы (это потом Коминтерн и местные коммунисты призывали создавать индейские партизанские края), а низшее офицерство – лейтенанты. Это движение «тенентистов» напоминает планы военной революции столетней давности — возможно, так бы вели себя декабристы, если бы их не перебили сразу. Этому движению, активным участником которого стал военный инженер, капитан Престес, автор уделяет много внимания, сосредотачиваясь, правда, преимущественно на военных действиях (чему способствует много хороших карт и схем), и оставляя за бортом рассказ о жизни и быте восставших. Правительство и местные доны Хуаны со своими карманными армиями более или менее успешно борются с тенентистами до середины 1930-х гг. А к тому времени появляются популисты и фашисты. Вместе с коммунистами получается настоящий коктейль. Интересно, что пришедшие к власти популисты одинаково преследовали и крайне правых, и крайне левых, но не очень сильно (см. сканы стр. 233-36): аресты, тюремные сроки в несколько лет, частые амнистии. Смертной казни не было! Кстати, показателен сюжет о преследовании гестаповцами беременной жены Престеса, активной коммунистки (она была немкой): дали родить, ребенка отдали матери Престеса, жившей в Москве (!), саму посадили в тюрьму, где она и умерла спустя годы. В общем, товарищ Ежов мог бы поучить бразильских коллег, как не надо церемониться с врагами народа…
Автор, описывая все эти вещи, подробно останавливаясь на деятельности Коминтерна в Латинской Америке, всё равно одобряет революционное развитие общества в противовес эволюционному, повторяя старые идеи. При этом он сам показывает, как авантюрные и совершенно не поддержанные обществом действия Престеса и его сообщников (в отличие от движения тенентистов), раздувавших в стране мятеж за мятежом, вызвали реакцию в Бразилии, власть которой они хотели свергнуть вооруженным путем. Президент Варгас, с которым коммунисты боролись, запретил и компартию, и местных фашистов. Опирался он на национальные силы, не США, добился поддержки и успехов. Чем он был плох для Бразилии?
Б.И. Коваль не скрывает, что все годы своего существования компартия Бразилии и сам Престес вели неверную политику, совершали тактические и стратегические ошибки.
В общем, не желая отказаться от советской картины мира (лагерь социализма и его сторонники, лагерь капитализма и его прихлебатели), автор довольно откровенно признает несостоятельность того пути, по которому столько лет шел герой его книги (а где-то в стороне и он сам).
Б.И. Ковалю хочется верить, тем более, что труд его основан не только на мнолетнем опыте изучения истории Бразилии, но и опоре на документальные, прежде всего бразильские источники. Кроме того, в свое время он имел возможность встречаться и общаться с Престесом, высказывания которого по самым разным вопросам приводятся в книге.
С точки зрения оформления издание вышло неплохое: твердый переплет, офсетная бумага, много иллюстраций. Правда, многовато и опечаток (хотя в выходных данных заявлено два корректора). Не все термины раскрываются автором (сартаны, марагатос и проч.).
Могу посоветовать почитать эту любопытную книгу всем интересующимся историей 20 в., вы найдете здесь много занимательных подробностей.
© Как много писателей, как мало читателей…

0    0

Автор захотел посоревноваться с ЖЗЛьными книгами Лаврецкого/Григулевича, своего старшего коллеги, но результат получился менее удачным. Главное отличие в том, что Лаврецкий своих персонажей (Миранду, Боливара, Хуареса, Панчо Вилью) считал героями, дело которых победило, пусть даже лично они погибли в бою. А автор этой книги по меньшей мере сомневается в полезности революционной борьбы латиноамериканских коммунистов или даже прямо убежден в ее вредности. В результате он склонен изображать своего героя эдаким самураем, который верен идеям и лозунгам, которые то ли изначально были ошибочны, то ли стали в конце концов такими. Автор постоянно восхищается личностью бразильского революционера, предшественника Фиделя Кастро и Уго Чавеса, но изображает его деятельность так, будто он постоянно совершал ошибки и лишь "толкал под руку" солидных политиков. Интересно, а проводили бы эти солидные политики свои прогрессивные реформы, если бы на них не "давили" левые революционеры?

0    0