Предместья мысли. Философическая прогулка (Макушинский Алексей Анатольевич); ООО "Издательство "Эксмо", 2020

Замечательная проза нон-фикшн. Узнал о Бердяеве, о Шестове, о Камю и других философах и писателях много нового. Автор гуляет по предместьям Парижа и размышляет о жизни, философии и религии. Читать поначалу трудно, но потом втягиваешься, не можешь оторваться. Интересные фотографии.

0    0

Автор делится с читателями впечатлениями от пребывания в Париже на улицах, где жили Бердяев и Маритен, сопровождая текст собственными черно-белыми фотографиями и приводя ряд названий и фраз на французском и немецком языках. Чтение – далеко не легкое. Героев полюбить невозможно. Запомнились только коты Ходасевича и Бердяева. Книга попала в «Список финалистов» Национальной литературной премии «Большая книга-2020». Но, должно быть, я не доросла до понимания глубины авторской мысли.

0    0

прекрасная книга Алексея Макушинского о Париже и философах имеет много иллюстраций, попытка постигать время и людей через места где они жили даёт хороший простор для размышлений

0    0

Эссе длиной в роман. Для подговленного читателя, любящего Бердяева, свободу и размышления о вере. Язвительная ирония, юмор, аллюзии – прекрасный стиль!

0    0

Книга издана на толстой газетной желтоватой бумаге, это очень неприятно, такие книги не покупаю обычно. Фотографии поэтому серые неприятные. Написала отзыв об этом на сайт автора, книгу с фотографиями издавать на такой бумаге - значит не уважать читателя и автора. Книга в принципе интересная, но манера автора писать длиннющими сложносочинёнными и сложноподчинёнными предложениями раздражает, к концу предложения уже забываешь, о чём шла речь в его начале. В процессе чтения появилось желание прочитать Камю - Посторонний, Миф о Сизифе, купила книгу , прочитала, потом уже дочитывала Макушинского, т.к. Бердяев и Шестов в книге утомили .

0    0

Хорошая умная и достаточно доступная, стоит преодолеть порог поверхностного натяжения, книга. Алексей Макушинский не только ведет серьезный разговор о религии и философии, об историческом периоде, породившем столь похожие фигуры, как Бердяев и Маритен, но делает это доступным языком, наполняет эмоциональностью и полемическим задором.

0    0

Фило-софистика
Вас положат — на обеденный,
А меня — на письменный.
Цветаева.
На осине не растут апельсины, на апельсине растут, а сын великого писателя не может не унаследовать некоторого количества генов литературной одаренности, хотя бы даже к самореализации позвала его отличная от родительской стезя. Алексей Макушинский сын Анатолия Рыбакова и он хорошо пишет. Нет, прежде не читала, даже не слышала до финала прошлогодней Большой книги, в котором был отмечен, тогда же книга и попала в читалку - зрительское голосование этой премии предполагает свободный доступ к произведениям-финалистам. Вот только теперь собралась прочесть.
Лучше поздно, чем никогда "Предместья мысли" не из числа книг, которые становятся литературными бомбами, но для общего развития и, как бы четче сформулировать - чтобы наметить направление дальнейшего движения, в активе иметь нелишне. Мы ведь теперь все (ну, те, кто взыскует знаний), учимся по-онегински "чему-нибудь и как-нибудь". На всем протяжении жизни намечая вехи, ставя маячки, восполняя пробелы, которых поначалу больше, чем отрисованных областей карты. Своими руками высекаем себя из глыбы невежества.
Классическое университетское образование, оставшееся у моих ровесников позади три десятка лет назад, и в большинстве случаев не связанное с историей, философией, культурологией, могло дать базис, но в каких условиях. Подготовка к сессии в режиме ошпаренной кошки
в остальное время отчаянный эквилибр между гормональными бурями юности, желанием иметь все и сразу при отсутствии финансовых возможностей, первые экзистенциальные тупики, зачаточные фундаментальные знания (у кого есть). Все с целью не быть, а слыть.
Не спорю, это и теперь важно, а диплом выпускника Сорбонны, Кембриджа или Гейдельбергского университета существенно повышает твои акции на бирже вакансий, способствуя карьерному продвижению. Но все-таки ближе к крысиным бегам, чем к вечному сиянию чистого разума. Для сияния с тобой останется то, что возьмешь сам. И в этом смысле книга Алексея Макушинского отличный навигатор по тропам философии, религиоведения, истории культуры.
Хорошая умная и достаточно доступная, стоит преодолеть порог поверхностного натяжения, книга. Серьезный разговор о религии и философии, об историческом периоде, породившем столь похожие и непохожие фигуры, как Бердяев и Маритен, который автор ведет доступным языком, наполняет эмоциональностью и полемическим задором. И вот к последнему у меня серьезные претензии.
Ну, потому что воинствующее богоборчество представляется сегодня странным и отчасти эпатажным вывертом, более относящимся к софистике, чем к философии. Впору вводить как понятие оскорбление чувств неверующих Отчего, объясните мне, нельзя быть человеком религиозным и одновременно искать истину? Что за странные ограничения, которые автор, к слову - буддист, налагает на тех, кто звуку троичной пустоты предпочитает крест, полумесяц etc?
Что, если Кант и Кьеркегор понятнее и ближе мне, чем Камю и Сартр, надобно пойти и убиться ап стенку? Вот кстати же, свободы окончательного выбора, осуждаемой всеми религиями, моя религиозность меня не лишает. Сколько понимаю, это один из основных упреков автора вере. Но за исключением воинствующего атеизма, отличная книга. Интересная и познавательная.

0    0